Нельзя знать всего. Но есть знания, не усвоив которых, в личном и общественном пространстве жить сложно. По большому счёту, эти знания обязательны, поскольку формируют наши внутренние устои, систему ценностей, нравственные ориентиры в мире, раздираемом политическими предрассудками и обветшавшими, но ещё не отжившими стереотипами. Отношение к войнам, к их участникам, победителям, побеждённым, к жертвам, к памяти павших и к символике этой памяти – из того же ряда. Что праздновать? Как и когда отмечать? 8 мая или 9-го? С портретом Сталина в колоннах или с фотографиями фронтовиков из семейных альбомов под эгидой «Бессмертного полка»? С георгиевским бантом на груди или с алым маком на лацкане пиджака?
Это не праздные вопросы, они требуют позиции и осознанного выбора. Плата за ошибку – социальная и политическая бестактность, осуждаемая окружающими. В худшем случае – неуважение, а то и прямое надругательство над памятью погибших, чреватое суровым возмездием закона. Это самый нежелательный вариант для всех.
День скорби и чествования памяти жертв войны, который сегодня, 22 июня, отмечает Украина – повод напомнить об интернет-дискуссиях, звучавших на постсоветских территориях в преддверии 75-летия Победы. Напомнить и предложить читателям идеологически незаангажированную информацию, чтобы людям, не знающим деталей истории, было легче определиться в своих предпочтениях: всё-таки мак на груди или георгиевская ленточка, вызывающая у одних патриотический трепет, а у других – категорическое отторжение?
Полемика, собственно, и велась вокруг одного атрибута – георгиевской ленты. О её смутной истории, начавшейся с екатерининских времён в качестве ленты к российскому ордену (кресту) Святого Георгия. О советском упразднении и трансформациях восприятия этой награды. О появлении практически аналогичной гвардейской ленточки к медали «За победу над Германией», которая вносит сегодня путаницу в представления о символах Победы. О правомерности ношения не нюхавшими пороха «наследниками Победы» георгиевской ленточки как знака царского ордена, который вручался исключительно за выдающиеся воинские заслуги и только тем, кто воевал. Наконец, об искусственности санкционированной властью и насаждаемой в России с 2005 года акции «Георгиевская ленточка», приобретшей черты пропагандистской кампании, которую финансирует госбюджет.
На Западе – в Европе и Новом Свете – прижился другой знак памяти. Он неофициальный и, возможно, именно поэтому очень человечный. Он возник по личной инициативе, но поддержан народными массами на всех континентах. Бутоньерку в виде красного мака 8 мая крепят к одежде и венценосные особы, и рядовые подданные, старики и молодёжь, политики и домохозяйки, военнослужащие и художественная элита – без различия национальности, вероисповедания, пола и т.д.
Это День примирения и памяти обо всех погибших во всех войнах начиная с Первой мировой.
Измаильское издательство «Ирбис» подготовило к печати книгу одесского автора А.Жукова об истории кораблекрушения канадского океанского лайнера «Принцесса Ирландии», совершавшего в 1914 году трансатлантический переход в Европу. Книга примечательна тем, что анализирует не только обстоятельства и до сих пор актуальные технические причины катастрофы, случившейся два года спустя после гибели «Титаника» и унесшей более тысячи жизней, но и рассказывает о пассажирах, в разное время ходивших на этом судне.
Воспользуемся текстом книги:
«Одним из таких пассажиров был Джон МакКрэй (John McCrae). В октябре 1906 года, чтобы сдать экзамены в Королевский медицинский колледж в Лондоне, он на «Императрице» отплыл из Квебека. Наслаждаясь своим первым плаванием, Джон после сдачи экзаменов на этом же лайнере совершил обратный путь.
А через восемь лет, 4 августа 1914 года, с началом Первой мировой, Канада объявила войну Германии. В течение первых трёх недель 45 тысяч канадцев записались в армейские ряды. Среди добровольцев был и военный хирург Джон МакКрэй.
В апреле 1915 года он воевал в Бельгии, недалеко от Ипра, в местности, традиционно называемой Фландрией. Именно здесь произошло одно из самых жестоких сражений Первой мировой войны – так называемая «вторая битва при Ипре».
В попытке прорвать линию обороны немцы применили против войск союзников отравляющий газ, названный «ипритом». Несмотря на смертоносное действие газа, союзники сражались героически.
В госпиталь непрерывно поступали сотни раненых, и военврач МакКрэй работал не покладая рук, стараясь облегчить их страдания. В письме матери он так описывал битву при Ипре: »Основное впечатление этих дней – кошмар. Мы участвуем в одном из самых страшных сражений. Семнадцать дней и семнадцать ночей, бодрствуя, я слышу звуки стрельбы и гром пушек, которые не стихают ни на минуту, И фоном этому служит зрелище сотен убитых, умирающих, раненых, контуженных людей».
2 мая 1915 года осколком снаряда был убит близкий друг МакКрэя, недавний студент из Оттавы, лейтенант Алексис Хелмер, и его похоронили рядом с полевым госпиталем.
На следующее утро, в перерыве между атаками, ожидая очередную партию раненых, Джон написал 15 строчек, которые вскоре стали известны во многих странах. Это было стихотворение, начинающееся словами «In Flanders Fields the poppies blow»…
НА ПОЛЯХ ФЛАНДРИИ
На полях Фландрии колышутся маки
Среди крестов, стоящих за рядом ряд,
Отмечая место, где мы лежим. А в небе
Летают ласточки, храбро щебеча,
Заглушаемые громом пушек на земле.
Мы Мёртвые. Не так давно
Мы жили, видели рассветы¸ горящие закаты,
Любили и были любимы.
А теперь мы лежим
На полях Фландрии.
Примите из наших рук факел борьбы с врагом.
Он ваш, держите его высоко!
Если вы уроните нашу веру, – тех, кто погиб,
Мы не сможем спать, хотя маки растут
На полях Фландрии.
Пронзительные, до комка в горле, строки… Дикие маки – единственные цветы, которые могут цвести, когда всё вокруг мертво. Вот почему на полях Фландрии, перепаханных четырьмя годами сражений, было море маков – ни до войны, ни после никто не видел ничего подобного!
В декабре 1915 года стихотворение МакКрэя было напечатано в лондонском журнале «Панч». В течение нескольких месяцев оно обошло все фронты Первой мировой войны, став символом самопожертвования тех, кто сражался в этой войне. Оно было переведено на многие языки.
1 июня 1915 года подполковник Джон МакКрэй был вынужден оставить действующую армию ради организации канадских госпиталей на западе Франции. Он не дожил до окончания войны, – заботясь о солдатах, он забывал о собственном здоровье. Джон скончался 28 января 1918 года от пневмонии и менингита в возрасте 46 лет. Его похоронили со всеми воинскими почестями на кладбище в Булонь-сюр-Мер (Франция)».
Благодаря МакКрэю мак стал цветком памяти о погибших на войне гражданах Великобритании, Франции, Канады, США и их европейских союзников. Через три года после публикации стихотворения его гуманистический пафос поддержала личным примером американка Мойна Майкл, которая стала носить на одежде бутоньерку мака как знак поминовения всех жертв боевых действий и много сделала для признания этой идеи в обществе. Само собой разумеется, что после Второй мировой войны с её неисчислимыми человеческими утратами эта традиция лишь окрепла, став, по сути, международной.
Цветок мака как метафора, как образ растёкшейся вокруг пулевого отверстия крови – внеидеологичен. Он не делит павших ни на правых, ни на виноватых, ни на победителей – побеждённых, ни на своих – чужих. Все – жертвы, всех уравняла и примирила смерть. Вот почему этот знак примирения и памяти понят и принят скорбящим человечеством. Этот символ не внедрён директивами западных правительств, он родился в глубинах народного сознания, а потому оказался убедительным и жизнестойким.
Украина сделала правильный выбор, присоединившись к общемировой традиции. Мы не стали подчёркивать свою особую роль в победе над нацизмом, и нам незачем изобретать свои особые маркеры этой победы. Это общее достижение антигитлеровской коалиции. Поэтому мы не противопоставляем себя цивилизованному сообществу, в котором День Памяти освящён лозунгом-клятвой «Никогда больше!» в отличие от путинского слогана «Если надо – повторим!»
Алые маки Джона МакКрэя на груди украинцев – лучшее доказательство нашей приверженности общечеловеческим ценностям и индивидуальной памяти о прекрасном человеке, оставившем на земле свой незабываемый след.